Несколько лет назад повезло мне несказанно: благодаря какой-то
полусамодеятельной экскурсии я смогла попасть в особняк Кельха, что находится в
Петербурге на улице Чайковского (бывшая Сергиевская) в доме 28.
Почему везение, спросит пытливый мой читатель? Да просто потому, что как многие ведомственные здания, этот занятный и с исторической, и с архитектурной точек зрения дом не так просто посетить, в частности, и потому, что до сих пор ведутся споры о его принадлежности... А посмотреть там, ей-ей, много чего можно.
С конца 90-х годов 20 века он, будучи передан юрфаку Ленинградского (тогда) Университета стал известен жителям города как Дом Юриста. Пожалуй, в советские времена туда еще можно было попасть постороннему: бывали там и лекции, и экскурсии. А вот сейчас, когда дом считают своей собственностью уже другие люди и организации, это - большая проблема. Итак, вот чем дом этот, буду называть его всё-таки особняком Кельха, интересен.
Своё название дом получил, что абсолютно очевидно, по фамилии владельца. А точнее, думаю, владелицы, Варвары Петровны Кельх, урожденной Базановой. Будучи наследницей богатейшего сибирского золотопромышленника, двадцатилетняя Варвара Базанова вышла замуж за обедневшего дворянина немецкого происхождения Кельха. Причем - тут просто Шекспир какой-то! - сначала за Николая Фердинандовича, который вскоре умер, затем года через два за его младшего брата Александра. Что такое? Так любила первого мужа, что видела в его брате отражение своей любви? И ведь никаких намёков на семитские корни! Тогда бы можно было принять во внимание священные традиции...
(Между прочим, надгробие Николая Кельха и сейчас можно увидеть на Введенском кладбище. А также в славном советском боевичке с Андреем Мироновым "Достояние республики". Склеп Кельха сыграл в этом фильме роль фамильного склепа князей Тихвинских.)
Кто только не рассуждал о подобных неравных браках: и Мольер, и Островский! Богатая купчиха и бедный дворянин... Пожалуй, брак Варвары Петровны и Александра Фердинандовича можно было бы назвать номинальным, поскольку супруги жили практически порознь сначала в Москве, затем в Петербурге. Можно было бы, если бы не две дочери. Так что не всё так прямолинейно и однозначно. Из того, что мне известно об этой странной семье, я могу сделать только один вывод: это был союз (деловой, скорее, чем любовный) двух очень порядочных людей. Варвара Петровна дала возможность управлять семейным бизнесом мужу, а это, согласитесь, много значит.
Переехав в Петербург и купив участок, Кельхи начали строить дом, который удовлетворил их только со второй попытки: первый особняк был полностью перестроен привлеченным в качестве архитектора и декоратора Карлом Карловичем Шмидтом, приверженцем стиля модерн, стиля, уже десять лет сводившего с ума Европу.
Удивительный особняк на Чайковского несет в себе черты модерна и неоготики,
последнее обстоятельство особенно интересно, поскольку в России готических
зданий просто не существует, а интерес к готике огромный! Завидуйте, завидуйте:
я видела эту удивительную готическую столовую в особняке Кельхов! Роскошное
помещение обшито дубовыми панелями, огромный камин декорирован резными
геральдическими фигурами, оконные проемы украшены романтичными витражами. Пример
вкуса и стиля... Были бы деньги, а деньги, уж точно, были! И не только на этот
дом, но и на милые пустяки типа... пасхальных яиц Фаберже.
Да, да, да, в коллекции Кельхов было по крайней мере семь пасхальных яиц Фаберже. Эта коллекция слыла второй после знаменитой императорской. Понимаю, средства были, но с Фаберже просто повезло, думаю. А повезло еще и вот почему: архитектор Шмидт являлся племянником (хоть и двоюродным) Карла Фаберже и, очевидно, составил протекцию своим заказчикам. Нельзя тут сбрасывать со счетов и диаспорическую солидарность, как мне кажется. Кстати, дом Фаберже на Большой Морской также построен Шмидтом. По-свойски, так сказать, по-родственному.
Говорят, что именно в готической гостинной в дубовом поставце на видном месте ювелирные шедевры выставлялись в дни больших приемов. Замечу, кстати, что милые пасхальные сувениры заказывал в качестве подарков супруге Александр Фердинандович, но, зная о его личном состоянии (то есть о его полном отсутствии), полагаю, что финансовые вопросы решала все-таки Варвара Петровна.
В особняке до сих пор существует комната-сейф, оборудованная не хуже современных аналогов, а в мемуарах того времени упоминаются многочисленные сейфовые шкафы, вмурованные в стены. Ясное дело, без спецхрана при таких активах - просто никуда!
К сожалению, в новом жилище семья прожила совсем недолго: появились финансовые трудности, но я романтически надеюсь, что Александр Фердинандович не был причастен к проблемам. Полагаю, что к 1905 году, когда супруги развелись и продали свой петербургский особняк, начавшееся в России революционное движение, повлияло на многие процессы. Этот революционный маховик просвистел и над головами Кельхов...
Варвара Петровна уехала в Париж, оставив бывшего мужа с дочерьми в России...
...вот тут ничего опять не понимаю...
... но постоянно присылала им деньги, даже во времена уже победившей социалистической революции... Да что там за отношения у них были?! Жизнь - штука сложная...
Что стало с Варварой Петровной - не известно, про Александра Фердинандовича известно немногим больше. Во время первой мировой войны он, очевидно, из-за антинемецких настроений перешел в православие, изменив отчество на "Федорович". После революции бедствовал, женился на фабричной рабочей. Говорят, его видели в городе торгующим папиросами. В 30-х, кажется, его арестовали, осудили. Дальше... А что дальше? Неизвестно, но ясно.
Немецкое слово Kelch означает бокал, потир, чашу для причастия. Не знаю, почему, но я вижу в этом глубокий смысл. И символ.
Почему везение, спросит пытливый мой читатель? Да просто потому, что как многие ведомственные здания, этот занятный и с исторической, и с архитектурной точек зрения дом не так просто посетить, в частности, и потому, что до сих пор ведутся споры о его принадлежности... А посмотреть там, ей-ей, много чего можно.
С конца 90-х годов 20 века он, будучи передан юрфаку Ленинградского (тогда) Университета стал известен жителям города как Дом Юриста. Пожалуй, в советские времена туда еще можно было попасть постороннему: бывали там и лекции, и экскурсии. А вот сейчас, когда дом считают своей собственностью уже другие люди и организации, это - большая проблема. Итак, вот чем дом этот, буду называть его всё-таки особняком Кельха, интересен.
Своё название дом получил, что абсолютно очевидно, по фамилии владельца. А точнее, думаю, владелицы, Варвары Петровны Кельх, урожденной Базановой. Будучи наследницей богатейшего сибирского золотопромышленника, двадцатилетняя Варвара Базанова вышла замуж за обедневшего дворянина немецкого происхождения Кельха. Причем - тут просто Шекспир какой-то! - сначала за Николая Фердинандовича, который вскоре умер, затем года через два за его младшего брата Александра. Что такое? Так любила первого мужа, что видела в его брате отражение своей любви? И ведь никаких намёков на семитские корни! Тогда бы можно было принять во внимание священные традиции...
(Между прочим, надгробие Николая Кельха и сейчас можно увидеть на Введенском кладбище. А также в славном советском боевичке с Андреем Мироновым "Достояние республики". Склеп Кельха сыграл в этом фильме роль фамильного склепа князей Тихвинских.)
Кто только не рассуждал о подобных неравных браках: и Мольер, и Островский! Богатая купчиха и бедный дворянин... Пожалуй, брак Варвары Петровны и Александра Фердинандовича можно было бы назвать номинальным, поскольку супруги жили практически порознь сначала в Москве, затем в Петербурге. Можно было бы, если бы не две дочери. Так что не всё так прямолинейно и однозначно. Из того, что мне известно об этой странной семье, я могу сделать только один вывод: это был союз (деловой, скорее, чем любовный) двух очень порядочных людей. Варвара Петровна дала возможность управлять семейным бизнесом мужу, а это, согласитесь, много значит.
Переехав в Петербург и купив участок, Кельхи начали строить дом, который удовлетворил их только со второй попытки: первый особняк был полностью перестроен привлеченным в качестве архитектора и декоратора Карлом Карловичем Шмидтом, приверженцем стиля модерн, стиля, уже десять лет сводившего с ума Европу.
 |
 |
 |
Да, да, да, в коллекции Кельхов было по крайней мере семь пасхальных яиц Фаберже. Эта коллекция слыла второй после знаменитой императорской. Понимаю, средства были, но с Фаберже просто повезло, думаю. А повезло еще и вот почему: архитектор Шмидт являлся племянником (хоть и двоюродным) Карла Фаберже и, очевидно, составил протекцию своим заказчикам. Нельзя тут сбрасывать со счетов и диаспорическую солидарность, как мне кажется. Кстати, дом Фаберже на Большой Морской также построен Шмидтом. По-свойски, так сказать, по-родственному.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Говорят, что именно в готической гостинной в дубовом поставце на видном месте ювелирные шедевры выставлялись в дни больших приемов. Замечу, кстати, что милые пасхальные сувениры заказывал в качестве подарков супруге Александр Фердинандович, но, зная о его личном состоянии (то есть о его полном отсутствии), полагаю, что финансовые вопросы решала все-таки Варвара Петровна.
В особняке до сих пор существует комната-сейф, оборудованная не хуже современных аналогов, а в мемуарах того времени упоминаются многочисленные сейфовые шкафы, вмурованные в стены. Ясное дело, без спецхрана при таких активах - просто никуда!
К сожалению, в новом жилище семья прожила совсем недолго: появились финансовые трудности, но я романтически надеюсь, что Александр Фердинандович не был причастен к проблемам. Полагаю, что к 1905 году, когда супруги развелись и продали свой петербургский особняк, начавшееся в России революционное движение, повлияло на многие процессы. Этот революционный маховик просвистел и над головами Кельхов...
Варвара Петровна уехала в Париж, оставив бывшего мужа с дочерьми в России...
...вот тут ничего опять не понимаю...
... но постоянно присылала им деньги, даже во времена уже победившей социалистической революции... Да что там за отношения у них были?! Жизнь - штука сложная...
Что стало с Варварой Петровной - не известно, про Александра Фердинандовича известно немногим больше. Во время первой мировой войны он, очевидно, из-за антинемецких настроений перешел в православие, изменив отчество на "Федорович". После революции бедствовал, женился на фабричной рабочей. Говорят, его видели в городе торгующим папиросами. В 30-х, кажется, его арестовали, осудили. Дальше... А что дальше? Неизвестно, но ясно.
Немецкое слово Kelch означает бокал, потир, чашу для причастия. Не знаю, почему, но я вижу в этом глубокий смысл. И символ.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Все права на фотографические изображения и тексты принадлежат автору Елене Попковой
Комментариев нет:
Отправить комментарий